Часть 1: Радуга.
- Все, здесь остановимся, - услышал я сзади голос полковника Шейлза. Обернувшись, я встретился взглядом с его сощуренными карими глазами, выражавшими недоверие. Ко мне, к прочим членами команды, к самой Зоне. - Привал. Пятнадцать минут. Отдых, обед.
Мы расположились прямо на покореженной земле, лишенной растительности, усевшись, как и было положено, кругом. Такая позиция позволяла нам заметить опасность с любого направления. Две недели обучения для меня не прошли даром.
В не нарушаемом даже пением птиц и завываниями ветра молчании мы извлекли из заплечных рюкзаков провизию - упакованную в герметичные пластиковые пакеты синтетическую высококалорийную пищу, которая по вкусу напоминала скорее кусок резины, нежели нечто съедобное и привычное по жизни там, за пределами Зоны. Неоспоримыми преимуществами подобной пищи являлись малые габариты и вес, удобство в хранении и переносе, полезный для организма питательный и витаминизированный состав. Спустя две недели, проведенных в обществе своих нынешних компаньонов, я привык и к этому. Однако же, первые три дня меня тошнило и страшно корежило от безвкусной синтетики, и организм упорно отказывался ее перерабатывать. Четырнадцать дней спустя этой проблемы не стало...
Мы шли по Зоне уже шесть часов. Шесть местных, зонных часов. Это время сложно было пересчитать в стандартное, внешнее, время, поскольку текло оно иначе. Можно было трое суток проторчать в Зоне, а, выбравшись обратно, постареть на пару часов местного времени. А бывало, случалось и наоборот. Зона не терпела точности, статистики, прецезионности. Она жила своей собственной, совершенно другой жизнью.
Давным-давно был известен тот факт, что прямых дорог в Зоне нет. Вот и сейчас мы шли, петляя между полуразрушенных строений, прогнивших до самого основания искореженных остатков человеческой деятельности, каких-то рытвин и холмов. Все это напоминало обычную детскую игру, только ошибкой служила смерть и, в лучшем случае, инвалидность. Правда, в лучшем ли? Мы, сталкеры, предпочитали либо полноценную жизнь, либо смерть. Впрочем, я давно уже оставил эту неблагодарную и опасную работу. После того случая...
Проглотив остатки безвкусной пищи, я отбросил в сторону опустевший пакет. Помимо всего прочего, Зона служила еще и гигантской мусорной свалкой, собирая на своей территории продукты деятельности сталкеров - остатки пищи, брошенные вещи, куски одежды и даже трупы. Наверно, последними была усеяна вся Зона. Почему сталкеры загрязняли здесь все? Да потому, что Зона не терпела, когда передвигавшееся по ней существо несло с собой что-то бесполезное. Так, среди сталкеров сложилось поверье, что Зона, мол, позволяет иметь лишь самое необходимое. Может быть, именно поэтому сталкеры никогда не скряжничали, и выносили лишь часть хабара из Зоны, предпочитая замечать оставленные места и возвращаться за новой порцией в следующем рейде. Жадные же сталкеры не жили долго.
Охотники за хабаром, как нередко прозывали сталкеров, - люди весьма странные, понять их идеологию обычный, не связанный с Зоной, человек просто не способен. Они верят в приметы, и никогда не идут на промысел в Зону, если с утра пораньше их путь перебежала черная кошка.
Многие охотники за хабаром истово верили в наличие разума в Зоне, и нередко пытались его обнаружить. Многие. С тех пор мало кто выжил. Сталкеры - рисковый, элитный народ. Правила, которым все охотники, мечтающие остаться в живых после посещения Зоны, подчинялись, как известно, были написаны кровью. Кровью и жизнями тех, кто был прежде, кто, отдавая себя на растерзание Зоны, открывал все новые опасности и методы борьбы с ними.
Страшно хотелось закурить, рука бессознательно потянулась за сигаретой. Но нет! Не сейчас, не здесь. Неписаный закон - если собрались в Зоне несколько человек, то должны они делать все максимально синхронно. Одновременно принимать пищу, одновременно передвигаться... Все вместе, только так. И уж если решил закурить один, то и все должны. К сожалению, кроме меня только лишь Шейлз баловался сигаретами, а старлеи с капитаном вели, если можно так выразиться, здоровый образ жизни. Мне всегда было смешно слышать что-то подобное. Какой, в чертям собачьим, здоровый образ жизни? Здесь, в Зоне? Чушь, бред.
Впрочем, капитан и старлеи все ж таки не курили, и поэтому было решено не брать в эту вылазку сигарет. Никому, как бы сильно не хотелось. И мне на пару с полковником приходилось терпеть.
Многие сталкеры верили в бога. Я - нет. Бог, судьба, провидение... Все это чушь на постном масле! Выживешь ты в Зоне или нет - зависит только от тебя самого. Углядишь вовремя такой незаметный, едва шелохнувшийся куст, обогнешь кажущееся странным место, проверишь лишний раз многократно проторенный путь - останешься в живых. Отвлечешься, забудешь какую-нибудь мелочь, бездумно доверишься картам прошлых охотников - и все, считай, труп. И верь или не верь в судьбу или бога, а "ведьмин студень" не обманешь. Засосет - и пальцем двинуть не успеешь.
Все сталкеры делились в основном на две группы - тех, кто верит, что все происходящее в Зоне - вымысел, мираж, плод воображения, и тех, кто считает это реальностью. Я всегда был где-то посередине. Внезапно подскакивающие ни с того ни с сего машины, которые затем возвращаются на свое место, растекающиеся зловонной дымкой куски металла, мигом назад казавшиеся чем-то цельным - это, конечно, плод воображения. Я десятки раз наблюдал нечто подобное в процессе своих вылазок за хабаром. Но трясуны, ожившие мертвецы, горбатые карлики, крысы размером с волка... Нет, это уже не мираж, вызванный напряжением нервов. Эти запросто разделаются с тобой, не задумываясь ни на секунду. Особенно карлики с их удивительной способностью перемещать предметы без физического соприкосновения с ними. Так называемый телекинез. Запрячутся так где-нибудь за сгнившей будкой, и начинают в тебя камнями да пластами металла с острыми краями швырять - мало не покажется. После таких забав мой лоб навсегда остался отмечен почти трехсантиметровым шрамом. Едва спасся тогда...
- ...подъем, - раздался в передатчике, закрепленным в ухе, громкий голос Роджера Шейлза, главного в нашем отряде. - Всем проверить биокостюмы, генезы, гугли.
Эти команды были излишни. Похоже, полковник постоянно устраивал весь этот детский сад для меня, поскольку капитан и оба старлея - оставшиеся члены команды, - имели многолетний опыт и не нуждались в подобных мелочах. Я же всего четырнадцать дней обучался всей этой жизни спецназовца, и, конечно же, мог о чем-то важном забыть. Я нащупал на груди под курткой защитного спецкостюма твердый квадрат генератора Z-поля, кратко именуемый Роджером генезой, удостоверился, что он тихо вибрирует, и продолжил дальнейший осмотр. Все сочленения костюма герметичны, разрывов и нарушений поверхности нет. Напоследок подняв руки к голове, я опустил на глаза так называемые гугли - темные спецочки, в которых невидимые невооруженному глазу опасности Зоны вроде того же "ведьминого студня" представали словно на ладони.
Наука, техника... До чего же они оказались развитыми по сравнению с теми жуткими кустарными средствами, что активно использовались сталкерами до сих пор! Снарядить бы охотников такими вот средствами, и сколько жизней удалось бы спасти! Но я не имел возможности вмешаться, не имел права голоса.
Генеза... Этот генератор был изобретен благодаря новейшим исследованиям в области защиты от радиации, и позволял уменьшить ее воздействие на человека в сотни и тысячи раз. Такая маленькая штука, а столько пользы! Бедные сталкеры нажирались различных жутких пилюлей-антирадов, и при этом все равно получали столь обильную долю радиации, коей в Зоне было полно повсюду, что теряли способность производить потомство или же создавали лишь детей-уродцев. К сожалению, меня это коснулось также, и наш с обожаемой мною Клавой единственный сын, по счастливому, как мне теперь кажется, стечению обстоятельств, задохнулся при родах. Я никогда не забуду его ужасно мутированного, покрытого черной лоснящейся шерсткой маленького тельца. И, о горе, Клава не прожила и трех недель после выкидыша. С тех пор моя в детстве незыблемая вера в бога была утрачена окончательно.
Защитный биокостюм, как и следовало из названия, служил для одной единственной цели - защищать его владельца. Ни один десяток человеческих жизней был загублен, прежде чем ученые распознали способность карликов и зомби обнаруживать живых внезонных существ. Это было положено в основу защитного костюма, который неведомым мне способом преобразовывал те "выделения" ее хозяина, что были заметны им, в нечто иное, не вызывающее у врагов никакой реакции. Мы как бы становились невидимыми для них, но для достижения хорошего результата необходима была полная герметизация и довольно приличное расстояние от монстра. Столкнувшись с ним вплотную, уповать на случай и везение бессмысленно. Биокостюм - подогнанный под тело, практически неразличимый для глаза за счет функций многослойной мимикрии, весом всего 300 грамм - одно из самых остроумнейших и полезных изобретений современной науки.
...Все четверо подчиненных доложили полковнику о своей готовности, и мы двинулись в путь. Здесь уже командование брал на себя я, поскольку мой опыт хождения по Зоне был многократно выше суммарного опыта всех четверых спецназовцев. Они - солдаты, пускай и обученные для весьма специфических целей, в том числе для быстрого принятия решений при возникновении внезапных трудностей и в самых непредвиденных обстоятельствах. Но что могло сравниться с истинным опытом сталкера - человека, посвятившего себя Зоне, рисковавшего всем для достижения одной цели - освоения этой неизведанной и опасной территории? Иногда мне становилось смешно, особенно поначалу, когда я видел эти суровые целеустремленные лица, мрачную решительность и чувство собственного превосходства над Зоной. Неужели эти глупцы считали себя способными подмять Зону под себя?
Чтобы, находясь в Зоне, принимать решения, а не плыть по течению, предложенному ею, недостаточно было обладать силой, ловкостью, уверенностью и прочими человеческими качествами. Для этого надо было быть сталкером. А сталкер - уже не человек; это образ жизни и стиль мышления. Чтобы стать сталкером, следовало понять Зону, осмыслить ее. Лишь тот, кто способен идти на шаг вперед, предугадывая, что выкинет Зона в следующий момент, имеем возможность остаться в живых. И весь наработанный вовне опыт здесь становился ничем, жалкой песчинкой в океане. Ты должен предполагать, ожидать от Зоны того или иного, и лишь тогда гордое слово "сталкер" будет жить в тебе самом, заменяя собой все прочие чувства и реалии.
...Мы шли в полном молчании, и лишь легкий треск помех в наушнике напоминал о том, что все вокруг - реальность. Я прокладывал путь, за мной следовал полковник Шейлз, затем оба старлея - Жора Мясницкий и Матвей Кольцо, и замыкал процессию всегда собранный и внимательный "кречет" - капитан Вячеслав Тихомиров. Пятеро человек, четверо из которых - профессионалы, прекрасно обученные спецназовцы, и один - сталкер. Мне было приятно работать с ними, этими сдержанными волевыми парнями, которые бесстрашно бросили вызов Зоне.
Как бы там ни было, а без меня у них нет шансов. Лишь сталкеры - эти лихие охотники за хабаром, - способны покорять Зону шаг за шагом, метр за метром. Спецкостюмы, защитные генераторы и прочие технические средства по обнаружению и устранению опасностей - это все было весьма кстати, очень полезно, и сильно облегчало задачу, но мало могло помочь в борьбе против Зоны. Лобастые наверху, прячась за спины твердолобов в мундирах, наконец-то осознали этот факт. Без сталкера делать в Зоне было нечего. Она не прощает оплошностей и случайностей, и сурово наказывает всех без разбора. Лишь сталкер, способный влиться в Зону, умеющий видеть, слышать и чувствовать ее, может пытаться здесь выжить. Всем прочим смерть заказана с самого начала.
Изобретательность Зоны не имеет границ. Сначала радиация, затем "ведьмины студни" и разные туманные дымки. Сталкеры научились обходить эти ловушки, используя обычные гайки, по полету которых легко можно было определить, что впереди - "чистое" пространство или опасная для жизни ловушка. И тогда Зона, словно вырабатывая антитела опасному вирусу, изобрела новое оружие против людей - зомби. Она заставила находившейся на ее территории трупы встать и обратиться против человечества. Но, лишенные скорости и разума, ожившие мертвецы лишь поначалу представляли реальную опасность. Охотники быстро научились замечать их и обходить стороной, используя такие преимущества, как элементарная логика и дарованная мускулами быстрота. Тогда зомби ради большей эффективности стали собираться в целые стаи, управляемые самым главным мертвецом, координирующим их движения. Эти новоявленные толпы зомби окружали потенциальную жертву, брали ее в кольцо, тем самым отрезая пути к отступлению и компенсируя свои недостатки, и вполне ловко справлялись с противником. Пока сталкер не обнаружил, что всей шайкой заправляет некий центральный координатор. Уничтожение последнего превращало зомби в мешающую саму себе толпу.
И тогда зона создала новый класс монстров - карликов. Эти весьма юркие и незаметные твари, обладающие помимо всего еще и телепатическими способностями, стали серьезной проблемой для сталкеров. Я до сих пор помнил (да и как мог я забыть?) ту злополучную встречу с этими бестиями, когда только чудо спасло меня от неминуемой смерти. Карлик спрятался, и я не увидел его. Встревоженный внезапным шелестом, я резко обернулся, и мой лоб остановил несущийся на меня пласт ржавого металла. Шрам до сих пор остался, а сколько крови я потерял тогда, едва не лишившись сознания?
Впрочем, вечным оптимистом нашим "болтом" - старлеем Жорой Мясницким, - моя история была воспринята на ура. "Помню, - говорил он, - со мной тоже однажды нечто такое произошло. Еще в детстве было. Тогда мне асфальт так по роже засветил, что я несколько дней в кровати провалялся. Вот к чему приводят уроки катания на роликах". Он еще снял свою красную повязку, скрывавшую лоб, повязанную поверх короткого ежа светлых волос, и предъявил мне свидетельство правдивости своей истории - уродовавший его здоровенный шрам у левого виска. Мой шрам в сравнении с его отметиной был просто царапиной.
Затем в Зоне появились трясуны. Черт бы их побрал, этих тварей! Они, как огромные пауки, передвигались на шести мощных и быстрых лапах, при этом во время движения сверху на плоском черном мохнатом теле трясунов шатался из стороны в сторону толстый нарост, за что их так и прозвали. Очень быстрые и смекалистые, эти бестии подбирали момент и внезапно нападали на жертву целыми стаями, издавая при этом шипящие звуки. Добравшись до открытого участка кожи, трясуны видоизменяли свой нательный нарост, преобразуя его в крепкий хобот с заостренным концом, и с размаху били им, протыкая кожу, разрывая мышцы, ломая кости. Поступавший в этот момент в кровь жертвы яд парализовывал ее, и с обездвиженным человеком трясуны уже творили что хотели. Сколько хорошо знакомых мне опытных сталкеров полегло от этого! Я уже не говорю о зеленых юнцах, гибнущих десятками.
...Я внезапно замер на месте, и следовавший за мной полковник Шейлз резко остановился, прозвучав в моем правом ухе тихим вопросом. По большому счету набор из микрофона с наушником не был для нас такой уж необходимостью, поскольку общаться в Зоне можно было и голосом. Но так мы могли в случае чего общаться на расстоянии, единым, практически бесшумным движением губ, что могло еще пригодиться. Да и бывали, по слухам, в Зоне места, в которых звуковые волны распространялись словно через преграду. Мне, правда, подобных мест видеть не приходилось, но чем черт не шутит?..
- Странное ощущение, - подал я голос, чтобы все члены нашей команды были в курсе. - Словно... Не знаю, но раньше здесь так не было.
Эти места были мне хорошо знакомы. Здесь я ходил неоднократно, но сейчас что-то было неспокойно. И вроде бы все вокруг тихо, и в гуглях не видно никакой опасности. Но ни разу не подводившее меня чутье сталкера требовало остеречься.
- Может, псиру, полковник? - подал голос старлей Матвей Кольцо. Он соблюдал субординацию и обращался к полковнику, хотя итоговое решение здесь, в Зоне, принимал именно я.
- "Чахлый"?
Я не знал, что ответить полковнику. Псира - псионический разведчик - предназначена для рекогносцировки и обнаружения обладающих псионикой существ - карликов, трясунов, координаторов и других. Если впереди, за почерневшим зданием со снесенной крышей, находился кто-то из таких существ, то псира должна его засечь. Но и сама псира - источник для монстров.
- Ладно. Запускаем.
Роджер Шейлз присел, снимая с плеч лямки рюкзака. Его обычно пунцовый шрам, пересекавший бровь над правым глазом, побелел - верный признак волнения. Краснолицый украинец старший лейтенант Матвей Кольцо нервно обтирал руки о серые штаны защитного окраса - тоже признак волнения. Значит, боятся, спецназовцы. Что ж, это не совестно. Зона - поистине страшное место.
Полковник осторожно извлек из рюкзака псиру - трехсантиметровый шарик серебристого цвета. Произведя некоторые манипуляции с маленьким пультом, Роджер поднялся и запустил шар в сторону дома. Тот, вопреки законам тяготения, замер в воздухе - включились двигатели, - и неспешно с легким урчанием поплыл вперед. Мы замерли в тишине, нарушаемой только стуком наших собственных сердец. Матвей Кольцо снова вытер руки о защитные штаны, переминаясь с ноги на ногу. Какое-то странное волнение охватило меня. Там, за домом, что-то странное, и никогда прежде не подводившее меня чутье сталкера предупреждало о чем-то страшном. Ладно, если там карлики, но вот если орды трясунов...
Капельки пота выступили у меня на лбу. С чего бы это? Вокруг было не жарко, вечно серое, затянутое мрачными облаками небо Зоны неприветливо пропускало серо-желтые лучи солнца, которые неуютно окутывали суровую, изрытую и изъеденную землю с покореженными останками человеческой цивилизации на ее поверхности. Погода в Зоне редко менялась, и я уже привык видеть это небо, это солнце, эту землю. Я множество раз хаживал здесь, но всегда видел какие-то мелкие, не видимые глазу обычного человека изменения. Обстановка всегда было мрачной, желчной, неприветливой, но она всегда было немножко другой, чем пару мгновений назад. А сейчас она казалась мне такой, как когда-то прежде. Неужели я потерял бдительность и сноровку, столь необходимые собирающему пожить еще немного сталкеру?
И я вспомнил ту свою вылазку, которая могла закончиться для меня весьма плачевно. Это случилось 8 лет назад, через месяц после похорон моей ненаглядной. Жутчайшая депрессия мучила меня все время, я проводил бессонные ночи, и повсюду, куда падал мой взгляд, я видел ее. Не знаю, зачем я пошел тогда в Зону. Может быть именно потому, что я хотел умереть, мечтал воссоединиться с ней. По крайней мере смерть в Зоне - не то же, что оказаться сбитым машиной или попасть под рухнувший с крыши кирпич. Мы, сталкеры, всегда были подсознательно готовы принять смерть в Зоне, поскольку работа наша вплетает в себя самый настоящий риск. Я шел как во сне, я отбросил прочь должную трезвость ума, необходимую осторожность и здравый смысл. Мне была безразлична жизнь, жизнь без нее. И вот тогда, не замечавший ничего вокруг, я нарвался на трясунов. Целая толпа этих паукообразных существ окружила меня со всех сторон, и когда я это увидел, мне сразу же стало ясно, что пришел конец. Как я при этом не угораздил в "ведьмин студень" или еще какую ловушку - непонятно. Трясуны медленно подступали, и бежать было уже поздно. Такие мерзкие, противные. Я всегда ненавидел эти твари. Своими отростками на теле они могли сломать кость. А со сломанной ногой далеко не уйдешь. Но я и не собирался бежать. Я уже принял свою судьбу, и был даже отчасти рад такой смерти. Не сопротивляясь, я просто лег на землю и закрыл глаза, в любой момент ожидая десятка ударов, каждый из которых может оказаться последним. Я не помню, сколько пролежал тогда, но когда терпение мое иссякло, я открыл глаза, ожидая увидеть трясунов у самого лица, и не увидел ничего. Вокруг простиралась грязная, покрытая пеплом и трухой, земля с редкими островками пожелтевшей травы, но следов трясунов не было. В тот момент я даже не удивился, а лишь принял нежелание Зоны забирать мою жизнь. После той вылазки я изменился. Конечно же, мои страдания по Клаве длились еще долго, и до сих пор я не могу без боли вспоминать о ней, но безответственность и безрассудность как рукой сняло. Уже позже - много позже - я проанализировал ситуацию и понял, что раньше такого не происходило ни с одним из сталкеров. Трясуны не миловали попавших в их ловушки жертв, Зона не прощала халатности. Выходит, я оказался счастливым исключением из правил? Могло ли быть такое?
Рассказанной истории никто не верил, и списывали случившееся на затуманенный разум. Но я-то знал, как все происходило на самом деле. Трясуны не тронули меня. Потому ли, что я не стал сопротивляться и бежать, или потому, что я сам хотел уйти из жизни? Черт возьми, я не знаю ответа на этот вопрос. Он до сих пор мучает меня. Но одно я знаю точно - Зона еще не раз удивит человечество.
...Псира скрылась за обгоревшей стеной дома. Полковник Шейлз немного нервно теребил в руках пульт управления, мерно помигивавший зеленой лампочкой. Мы все впятером пожирали глазами этот маленький приборчик. Если там, за домом, есть карлики, трясуны, координаторы или еще какие-нибудь неизвестные нам представители "разумных" существ Зоны, то лампочка на пульте псионического разведчика сменит свой цвет на красный. Тогда мы будем уверены, что там, впереди, - ловушка.
Настойчивое желание закричать родилось во мне, когда внезапно зажглась ярко-красная лампочка, и руки полковника нервно вздрогнули.
- Я возвращаю ее, - возвестил он нас, нажимая соответствующие кнопки на пульте. Значит, засада. Не зря меня возмутило странное предчувствие. Видать, как сталкер я еще чего-то да стою.
Спустя несколько мгновений псира, поблескивая под солнцем, вывернула из-за дома и направилась в нашу сторону. Пунцовый от волнения шрам Шейлза начал белеть - возвращаться к своему нормальному состоянию. Но мне, однако, было все еще не по себе. Там, за домом, - они. И неизвестно, сколько их там. Опять же, где подтверждение тому, что псира не была замечена ими? С другой стороны, за псирой никто не следовал. Выходит, повезло - не заметили.
Возвратившись, псира оказалась в руке полковника, который ловко ее деактивировал и наклонился, дабы убрать прибор в рюкзак.
- Полковник, - подал голос Матвей. Шейлз поднял вопросительный взгляд. - Что это?
Мы обратили взоры в указанное "кольцом" направление, и холодный пот прошиб меня, словно ливень. Десятки, нет, даже сотни трясунов неслись в нашем направлении со всех ног с обратной от угла дома стороны. Обхитрили! Эти жутко умные твари проследили за псирой, не нападая на нее, и обнаружили нас. А чудо техники подвело...
И почему я не догадался сразу? Они же постоянно умнеют, и неужели было так сложно предугадать сей шаг? Всего-то от зверюг требовалось выследить место прибытия псиры. И теперь мы для них как на ладони. Остается лишь одно средство - разбегаться кто куда в надежде на защиту биокостюма. Сконцентрированные в одном месте, мы куда заметнее для тварей.
- Разбежаться, быстро! - заорал в правом ухе голос полковника. Молодчина, догадался!
Мы бросились врассыпную, уповая на случай. Оставалась надежда на еще одно "чудо техники", но как бы и оно тоже не подвело.
- Используйте гугли! - снова проявился Шейлз. Да, точно. Мало ли где притаился "ведьмин студень" или "пыльный туман".
Я обогнул остатки некогда работавшей здесь энергобудки, пробежал еще два десятка метров, завалился на землю и замер. Главное - скрыться от их взоров.
- Залечь и пересчитаться, - прогудел в наушнике Роджер Шейлз. Грамотный человек, молодец. Ему бы в сталкеры...
- "Чахлый", - сразу же отозвался я данным мне в первый день нашего знакомства прозвищем.
- "Кречет", - произнес капитан Тихомиров.
- "Болт", - весело отозвался Жора Мясницкий.
- Я тоже в порядке, - услышал я немного медлительный голос Матвея. Ну, все живы. А как там трясуны?
- Ааа! - раздался в ухе крик. Я не успел распознать, чей. Затем снова, совмещенный с ругательствами - Жора.
Где-то вдалеке раздался выстрел из плазмомета, еще один. Эфир наполнился всеми голосами сразу. Снова раздался выстрел, ругань Жоры в наушнике, еще раз. Все пытались выяснить, в чем дело и что делать.
- Эти твари... аааа... я... помогите, ребята... Они... ааааааааааа!!!!
И затем голос Жоры резко прервался. И выстрелы из плазмомета тоже.
- Полковник, мы должны помочь ему, - воскликнул я, вскакивая с места.
- Лежать! - заорал на меня Шейлз. - "Болт", ответь, где ты? "Болт"! - Жора молчал. - Всем лежать!!!
- Может, у него просто что-то случилось с микрофоном? - задал я вопрос, даже и не надеясь на эту версию.
- Микрофон - на шее, - отрезал полковник. - Если они добрались до шеи - нам нечем ему помочь. Никому не двигаться. Если у него отказали функции мимикрии, то помощь уже бесполезна. Трясунов слишком много. - Полковник замолчал. И все мы напряженно молчали, каждый думал о своем. Неужели Жоры больше нет? Но... но... Как??? Почему отказала мимикрия на этом чертовом биокостюме?
Мне хотелось встать, броситься на поиски Жоры, отыскать его и помочь, если это было еще возможно. Но я знал, что такое действие уже потеряло смысл. Скольких успел уничтожить старлей Мясницкий? Судя по выстрелам, как минимум полутора десятков тварей не стало. Но не слишком ли это мало за жизнь спецназовца Георгия?
Я обреченно склонил голову. Нас осталось четверо. И виноват был я. Не углядел. Не уберег.
- Он был хорошим человеком, - произнес полковник Роджер Шейлз. Как и положено, имя Мясницкого употреблять в Зоне на эту вылазку запрещено. Зона не любит, когда упоминается только что принявший смерть. Неписаное правило сталкеров.
Мы пролежали кто где несколько минут, которые полковник дал нам на снятие напряжения и приведения мыслей в порядок. С минуту я вспоминал о Жоре все самое хорошее, и затем выбросил его из головы - так положено. Все, нас четверо, и вчетвером мы совершим то, что было задумано.
- Пересчитаться, - раздалась команда Роджера. Он все-таки был командиром, хотя здесь я был куда опытнее. Три спокойных голоса отметили свое присутствие. - Отлично. Собираемся у поваленного шеста рядом с разрушенной водосточной трубой.
Я осмотрелся в поисках ориентиров. Увидав обозначенную Шейлзом трубу, я, оглядевшись кругом, принялся на четвереньках пробираться вперед, высматривая трясунов, "ведьмин студень" и прочие опасности. К счастью, ничего такого я не обнаружил и без приключений добрался до уже поджидающих меня там полковника и капитана. Следом за мной на место сбора приковылял старлей.
- Всем проверить биокостюмы, генезы, гугли, - произнес Роджер. Каждый исследовал свое снаряжение, затем мы критически осмотрели друг друга, убедившись, что все в порядке. Можно было продолжать путь.
Для начала я снова обратился к своему чутью. Похоже, что устроившие ловушку твари уползли. Вероятно, старлея они посчитали единственной жертвой.
- Пойдем вдоль канала, - сказал я как можно увереннее. Парни дружно кивнули, поигрывая желваками. Я повернулся и двинулся вперед.
Каналом мы называли ряды проржавевших труб различного диаметра, которые крепились на высоте около двух метров к бетонным столбам. Некоторые из них были окончательно разрушены, другие терпеливо ждали своей очереди. Мы брели в полной тишине, осторожно ступая по черствой, неблагодарной земле. Я старался не отвлекаться на разные мысли, прислушиваясь и присматриваясь к потенциально враждебно настроенной местности, но они все равно лезли в голову.
Меня заботили трясуны. Странные твари, надо сказать. Новинка, представленная Зоной. Появились они около десяти лет назад, но тогда мало кто мог себе представить, что эти бездумные паукообразные существа станут одним из опаснейших противников. И все потому, что они развивались. Сначала трясуны тупо ломились прямиком на сталкера, получали порцию выстрелов (а у каждого сталкера было свое, кажущееся ему самым надежным, оружие; я уважал пистолет Макарова), и оставались лежать на земле. Затем они научились группироваться и захватывать жертву в кольцо. А теперь они уже строили настоящие ловушки!
Мы давно мечтали изучить тварей. Меня в свое время обещали озолотить, если я вынесу из Зоны трясуна. Но да только пустое это. Твари рассыпались в прах вне зоны, и никому еще не удалось захватить ни одного их них для исследований. А потому и изучить врагов до сих пор не пришлось. И только сталкеры воочию видели их, оставляя все прочим людям лишь рассказы и домыслы.
Сталкер должен бояться. Это обязательное условие для выживания в Зоне. Как бы бесстрашен ты ни был, здесь всегда найдется, чем тебя испугать. Главное - уметь сдерживать свой страх, и, опираясь на него, принимать верные решения. Трудно, сложно, невероятно... Но это единственный способ. По крайней мере, для меня. И я боялся. Боялся их, колыхания ветра, далекого свиста, тихого шуршания. И это помогало мне выживать. Мне нечего стыдиться...
* * *
Наш спецотряд продвигался вперед около часа. От сердца немного отлегло, каждый из нас успокоился, и теперь мы даже изредка переговаривались. Так, ни о чем. Вокруг немного потемнело, поднялся слабый ветерок. Канал, вдоль которого мы шли прежде, пришлось оставить в стороне, поскольку цель нашего путешествия имела иное направление. Местность сменилась на более приятную взгляду - кое-где одиноко возвышались маленькие, словно сгорбившиеся деревца с желтой и местами свежей зеленой листвой, вокруг простирался того же цвета травяной покров. Черные спецназовские ботинки на высокой подошве утопали в траве, идти стало приятнее.
На карте сталкеров эта местность именовалась железной дорогой. Как и следовало из названия, она пересекалась несколькими железнодорожными полотнами, вдоль одного из которых мы сейчас и шли. Кривые рельсы, потрескавшиеся полуразрушенные бетонные вперемежку с деревянными шпалы; вдоль путей - ржавые остовы вагонов и поездов с черными провалами окон с разбитыми стеклами. Некоторые сталкеры утверждали, будто бы видели, как эти поезда передвигаются. Я в это не верил. Впрочем, в Зоне бывало всякое, и порой мне казалось, что вагоны при каждой моей новой вылазке в Зону меняют свое положение.
Внезапно мне почудилось легкое движение за одним из брошенных на рельсах перекосившихся вагонов. Я остановился, вглядываясь в смутившую меня сторону.
- Зомби, - неуверенно произнес старлей Кольцо. - Черт его дери, ну точно, мразь.
Теперь уже и я разглядел пошатывающуюся одинокую фигуру, ненаправленно куда-то бредущую. Без координатора эти твари - что безмозглые животные, и вреда от них мало. Зомби, конечно, может нас почувствовать, но он слишком глуп и медлителен, чтобы представлять реальную угрозу.
Я двинулся вперед, обходя оживший труп стороной - от греха подальше.
- Вон еще один! - с нотками нетерпения в голосе пропыхтел упитанный краснощекий старлей. Я обернулся. Конечно же, Матвей уже обтирал руки о штаны, бессознательно выказывая волнение. Рано еще боятся, ребята, рано. Зомби - не та опасность, которой следует страшиться. Глянув на Роджера, я по его убеленному шраму, пересекавшему бровь, убедился, что и он нервничает. И только голубоглазый недоверчивый "кречет" капитан Вячеслав Тихомиров как всегда сдержан и спокоен.
В общей сложности восемь без дела слонявшихся зомби оказалось в зоне видимости. Дела если и не плохи, то и не так уж хороши. Сколько себя помню, никогда не наблюдал в этой части железной дороги мертвецов. Зона меняется. И никогда, ни за что нельзя ей доверять.
- Двигайтесь за мной, - произнес я и трусцой кинулся вдоль одного из вагонов прочь от зомби. Сзади раздалось забористое украинское ругательство нашего старлея, и, обернувшись, я увидел, как Матвей повалился на землю, зацепившись ногой за неприметный с виду камень. Слава Тихомиров протянул ему руку. Снова все были готовы к бегу.
Но и зомби заприметили нас. Черт бы их побрал! Вот почему сталкеры предпочитали ходить в одиночку. Чем больше людей собралось в одном месте, тем проще они замечаются ими. Вот почему мы вынуждены были рассчитывать на технику, которая хоть как-то помогала скомпенсировать перебор в количестве.
Сменив направление, я устремился правее, огибая остатки каменного здания, служившего ранее, вероятно, некоей подстанцией. По мягким стукам сзади я удостоверился, что ребята следуют за мной. Да и куда они денутся? Жить-то всем хочется, а без меня у них нет шансов.
Миновав выкрашенное в желтый облупленное и подгоревшее здание, я оказался лицом к лицу перед почти дюжиной зомби. Сердце екнуло, и я как мог быстро сменил направление. Прочь, прочь...
- Не туда! - взревел в наушнике капитан "кречет". - Там "студень"!
И как я не заметил этой гадости? Непривычно мне все же использовать гугли. И, снова убедившись в правоте не доверявших Зоне, криво усмехнулся. В прошлых своих вылазках здесь "ведьминого студня" не было, уж в этом-то я мог быть уверен на все сто.
Вовремя остановленный капитаном, я замер на месте. Ловушка? Неужели снова?
А тем временем ближайшие мертвецы были уже в нескольких шагах. Их истлевшие тела источали неприятное зловоние, жаждущие свежего мяса искаженные ужасом и ненавистью когда-то человеческие лица горели жгучим желанием умертвить, и даже черные провалы глаз казались живыми, страждущими плоти.
Первым опомнился Слава. Верным движением выхватив психогранату, он зашвырнул ее прямо под ноги тварям, предварительно активировав. Зомби затряслись и завыли, кружась на месте и бестолково передвигаясь. На какое-то время они выведены из строя.
- Получите, гады! - взвыл Матвей, срывая плазмомет с пояса и начиная расстреливать ожившие трупы. Три выстрела лишили одного мертвеца правой верхней конечности и плеча. Не густо.
Убивать эти твари казалось бессмысленным, поскольку расход плазмы был слишком велик, а зомби - слишком много, да и действие психогранаты скоро прекратится.
- "Кольцо", отставить! - раздался приказ Шейлза. - Береги плазму. Двигаем отсюда.
Мы во главе со мной бросились назад, к другой стороне дома. Но и там, однако, картина несколько изменилась за эти секунды. Толпы зомби плотоядно стремились в нашу сторону, вырастая, словно из ниоткуда, из-за остатков домов и вагонов. Ясно было одно - всем этим руководит координатор. Но где же он?
- Отстреливайте их, - прохрипел я каким-то осипшим голосом, - будем прорываться. - Благо, мертвецы были еще достаточно далеко, и шансы на успешный исход не равнялись нулю.
Я снова бежал впереди колонны, намечая жертвы среди них, которые дружно поливали из плазмометов мои боевые товарищи. Все это напоминало какой-то кошмарный сон. Никогда прежде мне не приходилось воевать в Зоне. Всегда испытываешь что-то новое...
- Ищите координатора, - едва не взмолился я. Нам предстояло еще идти и идти, а такими темпами скоро наше оружие окажется небоеспособным. И подзарядить его негде. Но нам не вырваться из этой толпы без огневой мощи, если только мы не обнаружим координатора, дабы лишить разума эту грозную толпу.
- Нашел! - возвестил Слава. Мы остановились. Русский капитан вскинул на плечо плазменную винтовку - очень мощное, но медленное оружие. Я проследил взглядом направление и узрел координатора. Почти ничем не отличающийся издалека от обычных зомби, этот тип все же был иным. Словно бы нечеловеческий труп, или же просто весьма ненатуральный.
Прицелившись, "кречет" нажал кнопку пуска плазмы. С легким шумом, осветив яркой вспышкой окружающую землю, пучок плазмы вырвался из широкого дула оружия, устремившись в сторону цели. Я не ожидал ничего иного - конечно же капитан угодил противнику прямо в голову. Разлетевшись на кусочки, башка координатора прекратила свое существование, и изуродованное тело рухнуло навзничь. Зомби замерли на месте, и затем хаотично двинулись кто куда.
- Молодец, капитан! - усмехнулся Матвей, хлопнув Тихомирова по плечу. Да, молодец, Слава.
Единственный русский в нашей команде, капитан Вячеслав Тихомиров был отменным стрелком. В то время, как полковник и оба старлея едва выбивали 80, "кречет" легко укладывался в 98! А я с трудом перешел рубеж в 60. Такой человек не мог промазать. И он доказал это.
Вырвавшись из окружения, мы трусцой устремились прочь с поля битвы. Все поздравления, радость - потом. Сейчас важно уйти как можно дальше.
Миновав метров пятьсот, мы снова оказались на черной земле, практически лишенной растительности. Такие места чаще всего встречались в Зоне. Каждый из нас (по крайней мере, я на это надеялся) не терял бдительности, созерцая окрестности через гугли, дабы не угодить в очередную мерзкую ловушку. И тогда далеко впереди, простирающуюся через все небо, мы заметили радугу...