Я облажался. Что ж, я всегда признаю собственные ошибки — и поэтому имею возможность учиться на них. Если бы я этого не делал я бы не выжил на Зоне и дня, и уж конечно же не зарубил бы столько капусты. На этот раз моя ошибка была довольно банальна — я поддался жадности. Это не редкость. Я и раньше задерживался на объектах в особо опасных районах Зоны чуть дольше дэдлайна. На минутку задержишься — а профиту нагребешь!.. И к тому же я всегда рассчитываю время возвращения так, чтобы оставался буфер для всяких случайностей. Но в этом районе шутить не следовало.

В народе его называли Дырой, просто потому что никто оттуда никогда не возвращался. Ни разу. И никаких правдоподобных слухов почему. Вообще-то именно это и привлекло к ней мое внимание. Я предпочитаю зоны, где поменьше живности и всяких кровожадных типов, увешанных дураконеустойчивым оружием. Не моя весовая категория. К тому же мало туристов — много профиту. Мама всегда говорила, что жадность меня погубит. А еще был такой буржуй, жуткий пессимист по имени Мерфи, так он говорил, что если что-то плохое теоретически может случиться, то оно непременно случиться. Накаркали, блин! Когда я уже мчался наружу, от моего легкого топота обвалился потолок этого чертового подвала — слава всем богам — передо мной, а не надо мной. Но Ё!!! завалило намеченный мною выход наружу! Дак мало того что пришлось искать новых путь наверх, в одном из коридоров в меня из темноты что-то плюнуло — даже не хочу знать что за тварь может здесь жить — и мою любимую, лучше всего подогнанную броньку стало разъедать прямо на глазах. Когда я сорвал с себя грудной сегмент, с левой стороны уже была дыра насквозь. Этот удар вероломной судьбы было трудно перенести, но я справился. Но теперь я был мягко говоря уязвим. Это тоже слегка задерживало, потому что приходилось быть вдвойне осторожным. Ну как можно такое предусмотреть?!! Чуть ли не каждый угол был усыпан артефактами, и моя сила воли надрывалась, но удерживала меня от соблазнов. Минут через пятнадцать судорожных метаний по этому лабиринту чудес, я плюнул на безопасность. Всю процедуру „осторожного“ подкрадывания и заглядывания за угол заменил на „эффект неожиданности“. Он заключался в том, что я на полной скорости, страшно топоча, заворачивал за угол, зачастую не вписываясь в поворот, и неожиданно для себя обнаруживал что там к счастью никого и ничего нет. Когда я выбрался наружу и посмотрел на часы, мне стало действительно страшно. Потому что к этому времени ПО ПЛАНУ я уже должен был быть на пол дороги к границе Дыры. Я, конечно, тут же рванул вперед, чтобы действительно там быть.

Я оптимист, но не дурак и никогда себя не обманываю. Впервые за те два года и семь месяцев, что я здесь работаю, я впал в отчаяние. Потому что ясно понимал, что как бы быстро я ни бежал, как бы мало не встречалось мне на пути неизбежных препятствий — Я НЕ УСПЕЮ! НЕ УСПЕЮ, О БОЖЕ МОЙ!! Моя самопальная защита сдохнет и минуты будет достаточно чтобы превратиться в скелет, от которого отваливаются куски плоти. А еще через пару минут вместо жадного вундеркинда останется пятьдесят четыре килограмма очень жидкой протоплазмы, плещущейся в герметичном скафандре. С радиолизом шутки плохи. Именно поэтому этот курорт не очень популярен. Именно из-за такого жесткого излучения в этой сокровищнице не выживают даже те жуткие твари, что заполонили зону. Кроме той сволочи, что в меня плюнула. Как я проклинал в этот момент свое идиотское желание быстрых денег, опасных приключений, да просто событий в жизни! Вот! Получи, сказала жизнь. И утрись. С рюкзаком, в котором было добычи больше, чем я обычно наскребал за два-три месяца работы… я сдохну и мой труп… ха! Какой к чертовой бабушке труп! Лужа!!! — та лужа что от меня останется, будет вечным памятником жадности! И да не зарастет к нему народная тропа! Последние слова я кажется даже проорал вслух. Я бежал, перепрыгивал через мусор и ямы, старался держаться остатков асфальта и чувства собственного достоинства. Идея была не плоха, но старые дороги нещадно размывало радиоактивными водами уже уйму лет, а когда мне в голову пришла мысль, что я умру девственником, слезы сами собой брызнули из глаз. Уже совсем не разбирая дороги, я на полном автомате сворачивал в нужные переулки. До отключения поля оставалось семь минут. Генератор уже сильно нагрелся и нещадно жег поясницу. До границы, где излучение падает настолько, что защитой может служить обычная противорадиационная броня высокого уровня (как у меня), оставалось еще пять с лишком километров. Прикинем…смогу ли я пробежать около пяти кэмэ со скоростью примерно СОРОК КИЛОМЕТРОВ В ЧАС??? Стоило задержатся на каких-то пол часа…

И тут я услышал ЭТО. Божественный звук проник в мое сознание сквозь собственные хрипы, оглушающий стук сердца и бряцанье брони. Я резко остановился и с трудом сдержал дикий порыв сорвать шлем скафандра, чтобы получше прислушаться. Теперь мешал только стук сердца, но я уже все равно поверил. Поверил, что случилось чудо. Потому что где-то рядом ехала машина. И значит за рулем сидит человек, потому что хрен здесь сигнал прорвется к автомату, радио вообще не работает. И роботы тут шизеют. Сидит там за рулем весь такой тепленький и живой и сам не знает что за счастье ему сейчас привалит. Пока мои мозги думали, ноги уже бежали. Звук шел из квартала, сквозь который я только что пробежал. Я уже заворачивал за второй поворот, а мой мозг все еще оценивал возможность того, что мне померещилось и что, следовательно, я лишаюсь мизерного шанса спастись, пробежав пять километров со скоростью сорок км в час… Я приказал ему заткнуться.

Это была небольшая спортивная Хонда, вся увешанная противорадиационной броней, увитая какой-то искрящей проволокой и утыканная антеннами как ежик иглами. Сидящий в ней человек или люди не были видны — стекла тоже были защищены. На крыше была установлена небольшая камера, которая плавно повернулась в мою сторону, когда я яростно забарабанил в дверь. Конечно же, мне не откроют, ведь так они сразу же погубят себя, если на них нет такой же защиты как и на авто. Это видимо проснулись мозги, потому что драгоценные секунды все капали и капали, горячим потом стекая по спине и животу, а я все еще был очень даже далеко от границы. Я начал жестами объяснять что мне нужно, не удержавшись впрочем от громких вербальных комментариев, которые мои спасители конечно не слышали. И слава богу. Мое защитное поле так же мешало процессу — оно слегка искажало контуры и наверняка те слова, которые я специально четко выговаривал, в надежде что поймут по губам, тоже остались за кадром переговоров. Все это продолжалось целую вечность, пока мотор автомобиля слегка не взревел. Я вцепился в машину в ужасе, что она сейчас уедет без меня. Машина медленно двинулась вперед. Не помню как оказался на багажнике, мертвой хваткой вцепившись в парочку наиболее толстых антенн. Машина неуклюже разгонялась, а я не мог ничего поделать и все шептал сквозь зубы «Быстрее, быстрее!»

Неповоротливая махина разогналась до такой скорости, что здания, мелькавшие перед моим затуманенным (из-за пота, конечно) взором, слились в одну серую полосу. Машина неслась по прямой, никуда не сворачивая. А это был не та дорога, по которой пришел я. Совсем не та. Мы мчались черт знает куда. У меня возникло отчаянное желание спрыгнуть и попытаться выбраться самому. Здравый смысл подсказывал, что на переломанных ногах выбираться будет слегка трудновато. Так что вместо этой самоубийственной попытки, я задолбил по крыше. Здравый смысл опять влез и попробовал мне втереть, что этот стук не слишком-то информативен. Водитель и впрямь понял меня не правильно и, похоже, еще прибавил газу. Я подумывал над тем, смогу ли я объясниться на азбуке Морзе, когда запищал генератор. Пошла последняя минута. Я чуть не обделался от ужаса. Все тело скрутила жуткая судорога и я, безумно крича, со всей дури забарабанил по броне. Это привело к тому, что я чуть не сорвался. Это немного привело меня в чувство. Снова уцепившись за антенны, я начал считать секунды. Чувство времени совсем покинуло меня и я ориентировался по стуку сердца. А оно отсчитывало драгоценные мгновения слишком быстро на мой взгляд. Счет перевалил за семьдесят девять, когда писк прекратился и флуктуации поля, слегка искажавшие видение, тоже. А я в каком-то отупении все еще считал и считал последние секунды моей так рано кончающейся жизни. На двести четырнадцать сбился.

Я с ужасом вслушивался в свои ощущения и ожидал момента, когда начну разваливаться на части. Теоретически, сначала должны были лопнуть глаза. Мне и вправду показалось, что они опасно вылазят из орбит. Я в оцепенении ожидал маленького взрыва, который лишит меня зрения, когда машина замедлила ход и плавно остановилась. Через некоторое время дверца распахнулась и оттуда раздалось недовольно-неразборчивое:

— Ты залазишь, или как?

С багажника я свалился. С трудом поднялся и на ватных ногах доковылял до открытой двери. Мои так и не лопнувшие глаза узрели свободное сиденье. Пока лобные доли моего пострадавшего от стресса мозга пытались загрузить информацию о том, что вообще можно делать с пустым сиденьем, мозжечок отлично справился и сам. Я уселся. Но дверцу пришлось закрывать уже хозяину машины. Заработал кондиционер, очищая воздух от свободных радикалов. Я, неловко сгорбившись, молча сидел и трясся. Рюкзак и генератор не позволяли откинуться назад, их острые углы врезались в спину. Тошнило. Благородный спасатель попавших в глубокую жопу наклонился ко мне и начал мучиться с замком от моего шлема, дергая его в разные стороны. Такая мелочь не могла отвлечь меня от своих переживаний. Раздался щелчок и моя голова лишилась шлема.

— Так, так, так, — раздался насмешливый голос, — Сколько тебе лет-то, малыш?

— Меня щас вырвет, — онемевшими губами сообщил я своему спасителю.

— О черт! — он наклонился к бардачку, который находился передо мной начал шумно в нем копаться. Надо сказать, что такой поступок был довольно опасным, так как его голова находилась прямо „на линии огня“. Я осторожно отвернулся к окну. Не хватало еще облевать своего благодетеля.

— На, — он протянул мне бумажный пакет, в который я влез бы по пояс. Что-то в моем шокированном мозгу щелкнуло. Я хихикнул. Потом еще раз. Я не мог больше сдерживаться. Дикий смех разрывал меня, выдавливал из меня слезы и последний воздух.

— И как это понимать, а?

Я был не в состоянии ответить сразу и выдавливал слова по частям.

— Я… не смо…о…о…гу! не смогу! столько наблевать!!!

Он рассмеялся, потом посмотрел на меня и тоже покатился со смеху. Не знаю сколько мы так ржали, но когда эта истерика прекратилась я совершенно обессиленный откинулся на спинку сиденья. Мне было непередаваемо хорошо — жизнь удалась! И даже если мой новый знакомый заберет все что я добыл, я не перестану испытывать к нему исключительно добрые чувства. И вообще, мир прекрасен, а все люди братья. И сестры. Черт, пора завязывать с этой дикой работенкой. Если все бабы мне сестры я точно помру девственником…

Я перевел взгляд на соседа:

— Большое спасибо, что спасли меня. Не ожидал, что вы поймете мои…знаки, — и куда только девалось мое красноречие? Правда, пора завязывать. Когда неделями ни с кем, кроме себя не разговариваешь, это неважнецки сказывается на мозгах — не можешь потом двух слов связать. Чувствуешь себя неандертальцем в Европе.

— А я и не понял. Просто единственное, что может срочно понадобиться человеку в Дыре — это выбраться оттуда.

— А, — я беззастенчиво его разглядывал, он отвечал мне тем же. Ему было наверное около тридцати. Небольшого роста, с меня, но более плотный. Короткая стрижка, слегка небрит — как и все мы, сталкеры. Однако кое-что отличало его от остальных. Во-первых, он выглядел открытым и прямодушным человеком, что сразу же вызывало симпатию и доверие — очень подозрительные свойства. И, во-вторых, его глаза. В них было странное выражение. Или блеск странный? Что-то в его облике заставляло разглядывать его. Весь такой… заметный что ли. Короче, надо мне чаще общаться с людьми.

— Так как ты здесь очутился, малыш? — вопрос был задан уже немного другим тоном. Видимо сталкер разглядел мое явно недетское оборудование. Серьезные примочки вроде тех, что оттягивали мой пояс, вообще не продавались. Это были образчики нестандартных инструментов, сделанные на заказ, и с моими собственными доработками. Он таких точно не мог нигде видеть. Если он меня ограбит, эти писы моего арта будут пожалуй единственным по чему я буду скучать. Я собирался украсить ими стены своего нескромного жилища, когда закончу здесь загребать капусту.

— Так же как и ты, — нагло заявил я. Мое первоначальное „вы“ наверняка добавило свою лепту в его мнение — это следовало исправить как можно быстрее. — И прошу не называть меня малышом. Я уже частично совершеннолетний, мне давно исполнилось…

— …шестнадцать! Угадал?

— Угадал.

— И это то, что они называют непроницаемой границей! Ха! А ты хитрый паренек, если умудрился пробраться сюда. Что ты тут забыл-то? И как тебя родители отпустили?

— Насчет предков все просто — я сирота. А забыл я тут то же что и все остальные — приключения и деньги.

— Насчет приключений это ты верно. И сколько ты уже работаешь?

— Почти три года.

— Надо же! Если принять во внимание то, что тебя бы депортировали, если бы поймали, то ты более умен, чем я подумал вначале.

— Это что, комплимент? И, конечно, вначале ты подумал, что какой-то идиот без подготовки полез в Дыру, а я весь такой благородный его сейчас спасу.

— Без достаточной подготовки. Иначе спасать было бы нечего. Так что это за поле у тебя было?

— То же что и у тебя, только уменьшенное раз в пятьдесят. Я с такими бандурами не работаю — предпочитаю миниатюрность, — я улыбнулся. Он тоже улыбнулся.

— Эта бандура тебя спасла. Кстати, если у тебя то же самое, то есть поле обтекания, то интересно на каких батарейках работает?

— Дюрасель.

— Серьезно??

— Ага. Что я только не испробовал. Аккумуляторы — и литий кадмиевые не тянут. Генераторы нетранспортабельны. А шестьдесят батареек дюрасель — то что надо для такого кролика как я.

— Хаха! Ты забавный парень. Как тебя зовут?

— Дима. А тебя?

— Макс. Если не хочешь, чтобы я звал тебя Митюшей, соглашайся на малыша. Ты мне как раз в сыновья годишься.

— Ну-ну. Пятнадцатилетний папаша!

— Семнадцатилетний. Ладно, малыш, как насчет такого соглашения — я не буду тебя грабить и убивать, а ты не возникаешь по поводу малыша.

Как удобно когда вносится ясность.

— Окей!

— И так, я могу подбросить тебя до ближайшей научной станции. И даже бесплатно.

— Окей.

— У тебя ведь наверняка есть фальшивый паспорт, да?

— Угу. Все будет ок…

— И перестань постоянно говорить окей! Лучше материться на русском, чем использовать американизмы.

— Ладно, — таким покладистым я не был с пятилетнего возраста.

Мы еще поговорили о том о сем. Макс тем временем куда-то ехал. Я был в блаженном состоянии и мне было все равно куда мы направляемся. Я выяснил, что Макс уже возвращался из Дыры, когда встретил меня и что у него полный багажник добра. Постепенно до меня начало доходить, что это тип по мелочи не работает. В голове забрезжила некая догадка, но мозг похоже уже достало думать на сегодня и он отрубился. Потом Макс заставил меня натянуть на глаза повязку. Это не мешало мне трепаться, так что я не возражал. Мы побывали в его тайнике, где он оставил свой генератор обтекания со всей громоздкой броней. Вместо нее он забил машину контейнерами с артефактами. Тогда я увидел реальный размах его работы. Это было бы потрясением, если бы я еще мог потрясаться. Когда мы снова сели в его машину, она даже была похожа на машину. Я снова натянул повязку.

Минут через двадцать мы решили устроить привал и пообедать. Мои бутеры можно было есть только ложкой, а Макс готовить не умел совершенно. Даже бутерброды. Даже кофе. Тем не менее мы приятно провели время. Мои речевые функции постепенно восстанавливались. У нас с Максом оказалось много общего, в том числе пристрастие к болтовне ни о чем, за жизнь. И чувство юмора. Посредине одной из его баек меня как током шарахнуло.

— Да ведь ты же Макс по кличке Оз! Веикий и Узасный!

— А! Ну да. Так вот. Он мне говорит…

— Подожди! Ведь ты это он…В смысле ты…эээ. Приятно познакомиться!

— Да плюнь ты! Большую часть того, что обо мне рассказывают, придумали наши фантасты — любители. Им лишь бы языком помолоть… Ну так вот…

Он больше так и не позволил мне заикнуться насчет его репутации. А я еще не полностью пришел в себя, чтобы спорить. Но мое отношение к нему все же изменилось. Немного. Ну, по правде, совсем чуть-чуть. А потом он рассказал такую байку, что на время я даже забыл про это.

Со временем стало ясно, что при свете дня мы до станции добраться не успеем. Ни мне ни Максу рисковать не хотелось. Поэтому с приближением темноты Макс свернул с нашего курса в сторону одного из бункеров, предназначенных для вполне комфортабельной ночевки. Мы оставили машину в покосившемся сарае без одной стены. Предварительно мы хорошенько ее замаскировали, навалив сверху кучу мусора. Макс включил фонарик и осветил дверь подъезда, в подвале которого располагался бункер. На темном дереве отчетливо выделялась грубо нацарапанная надпись „дом“. Но она была перечеркнута меловой линией. Это означало, что бункер набит под завязку.

— Макс! — начал я.

— Предоставь это мне, малыш, — перебил он меня. — Это стандартный бункер и рассчитан он на пять человек. Скажи мне, как часто сталкеры путешествуют впятером?

— Эээ. Ну, не часто, — вообще-то я не слышал ни об одной постоянной группе из пяти человек. К тому же когда я путешествовал один, то тоже всегда зачеркивал „дом“. Я не хотел нарываться на неприятности, ночуя даже с одним незнакомым бугаем. Ведь любой из них мог заломать меня одной левой. Ну по крайней мере еще год назад.

— Ты уловил.

Он уверенно нырнул в угольную темноту подъезда. Я, естественно последовал за ним. Что мне собственно еще оставалось делать? К тому же его железобетонная самоуверенность действовала на меня вполне определенным образом. Я начинал верить в Веикого и Узасного. Репутация — страшная сила. Когда я путешествовал один, то любил послушать радио переговоры. Постоянная тишина угнетала, а слушать разговоры других все же лучше, чем разговаривать сам с собой. Так вот. Последние несколько месяцев на общих частотах нередко кто-нибудь рассказывал очередную байку про сталкера Макса по прозвищу Оз Веикий и Узасный. В большинстве они были просто уморительно смешны. И настолько неправдоподобны, что я не верил и половине сказанного. Тем более что по прошествии некоторого времени я слышал ту же байку, но такую перековерканную, что сначала просто принимал ее за новую. А еще через некоторое время история превращалась в анекдот с неопределенным героем.

И вот сейчас, встретившись в живую с героем местных легенд я изо всех сил пытался не поддаваться впечатлению которое создалось у меня после всех этих сказочек. Для иллюстрации: Великим его прозвали после того, как он по крупному кинул Барона — и остался в живых. Барон — это еще одна легендарная личность. Безнаказанно терроризировал Зону в течение года. Он был первым, кто создал свой Клан, который собирал урожай артефактов с определенного района Зоны. Ему платили за право поохотиться там или просто пересечь территорию. Количество членов банды быстро росло и его „частная территория“ тоже. Когда он подмял под себя почти с четверть всей площади Зоны — причем, самые доходные районы, то смог диктовать цены как легальным торговцам артефактами, так и подпольным. Помнится, в те тяжелые времена мои доходы резко, точней катастрофически упали. Ведь я не мог вступать в контакт с бандой Барона — слишком большой риск. Я даже подумывал оставить сталкерство. Но тут-то и вступил в игру Макс. В том, что он явился причиной кровавой резни между членами банды, никто не сомневается. Но так как достоверных источников в живых не осталось, существует как минимум десять версий, как именно ему это удалось. И я говорю только о правдоподобных версиях.

Вот так началась его карьера. Продолжилась она ничуть не слабже. Жуткий прохвост, беззастенчивый лжец, беспринципный ворюга и ужасный забияка. Эти громкие титулы достались ему явно не за примерное поведение. К первоначальному прозвищу прибавилось еще и Ужас. Я так понимаю оно так безобидно от того, что материться на общественных частотах категорически запрещено. Но я думаю прозвище Великий Ужас не прилипло бы так намертво, если бы какой-то хохмач не сделал небольшую поправку. Теперь Оз Веикий и Узасный — это официальный ник.

Я пытался забыть все что слышал о Максе раньше и составить собственное реалистичное, максимально (ха-ха) непредвзятое мнение об этом человеке. Сейчас единственное, что меня беспокоило в моем к нему отношении, это то, как я сразу и окончательно поверил, что он не представляет для меня угрозы. Более того, я доверял ему. Я просто не мог воспринимать его как одного из тех, кто мог легко освободить меня от честно заработанного добра. Не нужно долго думать, чтобы понять почему. Ведь он спас меня! Хотя не был обязан. Далеко не каждый поступил бы так же. Просто чудо… Меня не покидало мезкое чувство что здесь может быть подвох.

Итак, мы спустились в подвал. Макс на минуту остановился, наклеил себе густые брови, нарисовал круги под глазами, приклеил шрам на щеку — и превратился в старикана лет пятидесяти. Увидев мои большие глаза, он пояснил:

— Популярность не облегчает жизнь, знаешь ли.

— В смысле, когда люди знают что перед ними отъявленный проходимец, то их невозможно обмануть?

— Я бы сказал, труднее обмануть, — он хищно оскалился и мы двинулись дальше. После пары поворотов остановились перед дверью, покрытой стальными листами. Макс нажал на кнопку домофона.

— Эй, ребята, тук-тук!

— Ты чо, парень, слепой что ли? Занято! — последовал через минуту ответ.

— Да мы с сынком замешкались что-то…- Макс непривычно „мямлил“, одновременно копаясь в рюкзаке. Наконец он выудил из него контейнер для артефактов. Лампочка горела на отметке „полный“. Похоже, я понял его замысел.

— О, а это что такое? — удивленно воскликнул Макс. — Эй, парни, это не вы обронили?

— Чего там? — скучным тоном отозвался домофон.

— Да контейнер под дверью валялся… Ух ты, да он полный, — пораженным голосом продолжал Макс. Когда с той стороны сдвинули створку, сквозь трехсантиметровую броню смотрового окошка на миг проник свет и тут же пропал, заслоненный чей-то головой.

— Не ваш, говорите? — Макс делал вид, что осматривает контейнер, и специально повернул его горящей лампочкой к окошку.

— Блин, да ведь это Стас потерял! — с очень натуральной радостью воскликнул домофон. — А мы то его чуть не убили… — И крикнул внутрь бункера, — Слышь, Стас, тут твой контейнер нашли! — И снова нам, — Заходите, парни, заходите. Не стесняйтесь.

Раздалось клацанье и внешняя дверь чуть приоткрылась. Мы прошли в предбанник. Едва Макс закрыл за нами дверь, как через другую дверь ввалился рослый и очень мускулистый мужик.

— Ага, точно он! — уже знакомым нам голосом воскликнул он, голыми руками выхватывая у Макса контейнер. Я даже вздрогнул от такого пренебрежения правилами безопасности.

— Ты же не собираешься тащить его внутрь? — довольно резко спросил Макс. Я двинул его локтем, но жадный балбес похоже все равно ничего не заметил.

— Не! Я просто положу его туда, где ему и место, — самодовольным тоном заявил он и, открыв один из шкафчиков, засунул его туда. Затем он с оскалом, который должно быть, должен был означать улыбку повернулся к нам, — Ну, спасибочки вам! Мы даже не ожидали уже его найти. Ну, раз уж вы уже здесь, пожалуй, мы с парнями можем и потесниться, — с этими словами он, потирая руки, удалился, оставив нас переодеваться.

— Не слишком ли высокая цена за ночевку рядом с храпящими мужиками? — шепотом спросил я.

— Не бери в голову, — усмехнулся Макс. — Во-первых, готов поспорить на последние чистые носки, храплю я громче их всех вместе взятых, а во-вторых и самых главных, это был пустой контейнер с закороченой лампочкой и истекшим сроком годности.

У меня просто челюсть отвисла. Макс улыбнулся еще шире. Веселые огоньки так и сверкали в его глазах.

— Учись, пока можешь. Если судить по тому как долго ты выжил в одиночку, да еще и скрываясь, ты вполне даже обучаем, — подбодрил он меня на последок и занялся своей одеждой.

Под надсадное гудение очистителя воздуха мы стянули с себя броню и скафандры, повесили их в свободные шкафчики и закрыли на символические замочки. Ключ — на шею, самое необходимое — в руки и мы готовы.

— Ни слова о машине, — шепнул мне Макс перед тем, как мы вошли в основную комнату.

Макс оказался прав. Их было всего трое, но зато каких! Макс был примерно одного роста с тем типом, что нас встретил, но явно уступал ему в массивности. А наш знакомец был среди своих приятелей самым щуплым и мелким. Он сидел на одноярусной кровати почти у двери. Ясно как день — он мальчик на побегушках. Двое других занимали нижние полки двух двуярусных кроватей. Один из них, особенно угрюмо глядевший на нас, был похож на главаря. Вообще-то я так подумал просто потому, что он был крупнее остальных. Мне вдруг пришло в голову, что Макс поторопился спорить на носки. И что это будет бессонная ночь не только из-за храпа. Добродушными этих парней точно не назовешь. Я не привык ночевать с чужаками, и уж тем более с такими, что того и жди покалечат. Просто ради развлечения. Я хочу сказать, это были просто урки чистой воды! И я их боялся, черт возьми.

— Привет, — непринужденно поздоровался Макс, закидывая сумку на одну из верхних полок. Его похоже не трогали ни косые взгляды, ни напряженная тишина, что установилась при нашем появлении. Он спокойно покопался в кармане своей объемной сумки и вытащил пол-литра какой-то бодяги. — Как насчет освежиться?

Урки оживились.

— Ого!

— Наливай!

Через пол часа возлияний Макс со всеми перезнакомился. Главаря звали Олегом, остальных — Марат, Стас и Серый. Впрочем, на лицо они все были как однояйцовые близнецы, так что я не утруждал себя запоминанием имен. Мне хватило и того, что Макса теперь следовало называть папой и не таращить глаза, когда другие его называли Саней.

Макс прекрасно подстроился под их тип трепотни: словарный запас на уровне питекантропов, круг тем был соответствующим. Когда все занялись привычными вечерними делами — чисткой оружия и брони, Макс углядел кое-что интересное.

— О! Снайперская! Драгунова! Я смотрю ребята вы не по грибы собрались, а? — Макс задорно подмигнул нахмурившемуся молодцу. Тот демонстративно положил руку на приклад. Но Макс явно не понимал намеков. — На охоту пошли, да?

— Слушай, парень, не лезь не в свое дело, — внушительно произнес Олег.

Макс неестественно рассмеялся и продолжил нарываться. Я чувствовал себя крайне неуютно.

— Да вы не тушуйтесь, я сам этим промышлял по началу. Работал под началом Чоха. Вы случайно не с ним работаете?

При этих словах урки проявили явную заинтересованность. Последовал быстрый обмен „знакомыми“ именами. Наш рейтинг явно возрос. Хотя Олег и не спешил проникаться доверием — смотрел все равно косо и не выпускал из рук пистолет. Самым болтливым из них оказался тот, что открыл нам дверь. Я не уверен, но вроде бы его звали Серым. И у него просто словесный понос случился. Макс походя выяснил, что на Зоне на заказ они идут впервые. Что команду сформировал преемник Чохи, Фартук. Что Чоха уже не работает с такими „мелкими“ делами. Хотя это дело мелким не назовешь. Троица мерзко заржала, прихрюкивая. У Макса аж слюнки потекли от любопытства. Но он оставил эту тему. Разговор перешел на баб, выпивку, баб, оружие, баб, машины, и снова баб. Я молча набирался ума. Типа.

В конце концов даже Олег расслабился. Да что там, даже я расслабился. Так что никто сильно не напрягся, когда разговор вновь вернулся к „работе“ и Макс начал долго и нудно трепаться о своих „делах“, которые были все как на подбор мелкие и однообразные. Урки делали вид, что поражены, а сами постепенно преисполнялись гордости и презрения к этому „лоху“. Да, кого бы они не обрабатывали, по сравнению с Максовыми делами они несомненно выглядели Леонами местного пошиба. После четвертого, самого скучного рассказа Макс непринужденно спросил:

— Так который грибочек вам нужен?

— А? Чего?

— Цель-то кто у вас?

— Да Макс Великий… и Узасный. Хаха!

— Да вы что! — очень раздельно и радостно воскликнул Макс. — Ну, эта рыбка не слабая. Тут нужен специальный крючок. В смысле оружие, — пояснил он для тупых.

— Чем тебе не нравится наше оружие? — с угрозой в голосе спросил Олег.

— Оно мне нравится, да только признайтесь честно — хотите ли вы подходить к Озу близко?

— Конечно нет! Для этого у нас и снайперские!

— Нет, вы действительно думаете, что такая крупная рыба будет спокойно ходить по открытой местности, да еще и достаточно долго для того чтобы вы точно прицелились? Если так, то подумайте еще раз.

— О чем ты говоришь?

— О том, что у меня есть кой-чего, что наверняка понравится вашему грибочку. Щас! — он залез в сумку и достал винтовку с подствольным гранатометом. Буржуйская гадость. Не понимаю зачем Максу могла понадобиться такая бандура. Тяжелая винтовка — это плохая винтовка. Потаскаешь такую несколько часов — руки отвалятся. И вообще, если нужен гранатомет, лучше взять какой-нибудь ГП-25/30. Он и более скорострельный и более живучий.

— Ручной стрелковый гранатомет М-203! — восторженным голосом начал Макс. — Поражает живые цели в радиусе пяти метров от точки подрыва. Большой выбор боеприпасов повышает тактические возможности оружия. Подпрыгивающая граната, например, повышает вероятность поражения целей и увеличивает радиус осколочного воздействия до 7 метров. Осколочно-кумулятивная граната позволяет пробивать броню до полу сантиметра! В человека можно даже не целиться, а просто завалить обломками здания, где он будет прятаться! Не тушуйтесь ребята, мы с сыном уходим с Зоны, так что распродаю все по спец цене. Вы больше нигде не встретите такое предложение.

— И сколько?

— А сколько у вас есть?..

Когда они закончили торговаться, я не поверил своим ушам. Максова наглость не знала границ.

Ночью мне приспичило пописать. Храп стоял ужасающий, но Макс просто очень тихо посапывал. Как моя кошка примерно. Он должен мне чистые носки. Когда я вернулся из туалета, он уже разговаривал с Олегом. В три часа ночи. О том, где можно купить кумулятивные гранаты. Я молча лег обратно в кровать.

Макс разбудил меня рано утром — около семи. Мы по тихому собрались и вышли, хотя одна пара глаз все же следила, чтобы мы не унесли чужого.

— Чего так рано-то? — недовольно спросил я.

— Доспим в машине. Не нравится мне эта компания.

— Еще бы. Если бы они направлялись убивать меня, я бы даже заснуть не смог.

— К тому же брови чешутся от этих наклеек.

— Круто ты оружие им впарить умудрился.

— Да, удачно вышло. Таскаю с собой парочку таких трофейных навороченных вещиц как раз для подобных случаев.

Мы осторожно пробрались к машине и, не убирая маскировку, заползли внутрь. Макс сорвал наклейки и с остервенением почесал брови.

— Кстати, ты должен мне чистые носки.

— Тебе не подойдет мой размер.

— Жмот. Лишь бы отмазаться.

— Спи давай.

— Ок..ээ…Ладно.

Проспали мы почти до обеда.

Я получил представление о том, как он работает уже в тот же день. Мы не торопясь ехали по направлению к станции Пака. Ничего интересного не происходило. Да и откуда? Мы были в паре часов от станции. Райончик конечно не курортный, но достаточно зачищенный. Впрочем, всякие могли случиться сюрпризы и мы не теряли бдительности: время от времени прерывали трепотню и выглядывали «за борт». Макс непрерывно травил анекдоты и мы ржали как лошади, до колик в боку. Я рассеяно перебирал частоты Максовой рации в надежде поймать приличную музыкальную радиостанцию. Рация была навороченная сверх меры и у нее был только один недостаток. Она была размером со средних размеров чемодан и тяжелая как сволочь. Она отбила мне все колени, когда машина подпрыгивала на кочках.

Все случилось настолько неожиданно, что я и опомниться не успел. Тяжелая машина подпрыгнула на кочке, моя рука дернулась и резко крутанула колесико настройки радио.

— …через час в бункере в секторе 5к, — раздался голос из динамика, — скажешь, что от меня, за товаром. Пароль ты знаешь.

— Ага, рела…

— Заткнись, идиот!! Боже, и за какие грехи ты мне попался?! Все! Исполнишь и доложишь как полагается.

— Рустам, я уже задолбался…

— ЭТО Я УЖЕ ЗАДОЛБАЛСЯ!!!! Никаких имен в открытом эфире!! Все! Конец связи, пока ты все мои коды не разболтал!

— Черт…

Эфир пару раз щелкнул и все стихло. Только теперь я заметил, что машина остановилась. Я оторвал взгляд от радио и глянул на Макса. В его горящих глазах разве что бегущая строка не светилась, выдавая его планы. Мои планы. Которые я бы никогда не решился осуществить, не будь рядом этого реактивного психа. Я понял, что он решил исполнить то, о чем я подумал как о возможности, слишком опасной, чтобы за нее браться. Когда мы одновременно рванулись к бардачку за картой, я понял, что его безумие заразно. Головы со стуком столкнулись, но это нас не остановило. Наш энтузиазм не убавился и от того, что мы выяснили, развернув карту. Мы пересекали границу двух районов и в каждом было по сектору 5к. Если, конечно, говоривший имел ввиду один из этих районов, а не какой-нибудь тьмутараканьский тридцатый на другом конце зоны.

— Дай сюда рацию, — дернулся Макс. — На таких частотах в этом районе пойдет только направленная передача на короткие расстояния! — с дрожью в голосе сообщил он. — Просто не могу поверить в такую удачу!!!

Я тоже не мог в это поверить. Откровенная лафа свалилась на наши головы. Пойти и забрать «товар»! Ха! Шанс бывает только раз!

Мы только что завернули за угол и вокруг были сплошные бетонные стены заброшенных зданий завода. Сигнал мог прийти только спереди. А отсюда тут же следовал вывод, что это был 13ый район, а не 14ый. Мы пришли к этому выводу одновременно.

— Тринадцатый! — радостно гаркнули мы в один голос, и Макс нажал на газ.

— Направо! Еще направо! Прямо, прямо! Здесь налево… ё! не туда! Ну ладно… — так я командовал, сверяясь с картой. Поэтому наше обсуждение планов началось уже на месте. Примерно за километр до бункера Макс остановил машину в неприметной подворотне и эдак небрежно обронил:

— Кстати, пока будешь ждать меня здесь, прослушивай эту волну…

— ЧТОООО???? Это я-то буду ждать тебя здесь?! Да за кого ты меня принимаешь?!

— За мелкого представителя хомосапенсов. Я в чем-то ошибаюсь?

— Вот только не надо обращаться со мной как с ребенком, — раздраженно воскликнул я. — Не заводись, мы только потеряем драгоценное время.

— Вот именно, — он подозрительно довольно улыбнулся. — Ладненько, буду обращаться с тобой как со взрослым.

— Э!э! Чего это ты задумал?

— Ничего особенного, — Макс похлопал невинными глазками. — Давай лучше обсудим план…Достань-ка сзади из сумки маркер — чтобы зарисовать опознавательные знаки на скафандре.

Я полез назад. Это последнее что я запомнил перед внезапной отключкой. Я назвал его глаза невинными?? Это были глаза дьявола во плоти! Отца лжи и заодно всех остальных пороков! Очнулся я привязанным к сиденью — руки связаны за спинкой кресла, во рту кляп (интересно зачем?), в глазах наверняка отчаяние и жестокая обида. Поперек груди еще парочка веревок. Паразит! На соседнем сидении молчаливо лежала рация, включенная на опции search. А к рулю скотчем был прикручен передатчик, из которого раздавался топот и быстрое дыхание. Это чтобы я не пропустил ни секунды его триумфа что ли?!! Я зло замычал и пошевелил руками. Узел был не доступен. Я замычал еще злее. И решил ерзать — может веревки на груди сползут вниз и смогу вылезти хоть из них…

В разгар моего шевеления ожила рация. Тихое шипение „плюнуло“ и раздался голос:

— С запада приближается человек. Скажи Стану что его посыльный прибыл.

— Ага, понял.

Топот перешел в шаг.

— Стой! — пропищал передатчик. — Кто ты такой и что тебе надо?

— Хухухуху, — хрипло дышал Макс. Потом пару раз сглотнул. Видимо он действительно несся как на крыльях. — Я… я…я… я от Русссссссс…

— Чего?.. Ты что?..

Я тоже сперва не врубился.

—…ссс…Руста…та…та… та…та… та…та…тааа…

— Ммм…

— …ааа…та…та…

— Эээ…

— …ма!

— Ясно!

— От Руссс…

— Понятно говорю!

— За…за…за…

— За товаром! Понятно, понятно… — и неохотно, — Ну, эта, пароль говори что ли.

— Ре…ре… ре… ре… ре…рела… рела… рела…лаааа…а.аа..а.а.ааа…ре…ре…реллл….

Я уже начал опасаться, что спектакль задержится еще и появится главное действующие лицо — настоящий посыльный. Тем временем мне удалось скинуть веревку с левого локтя и она провисла на груди. Стало легче дышать. Кляп пропитался слюной и я с трудом сдерживал глотательный рефлекс. Не отравлюсь конечно, но потом ведь срать мучиться.

— Блин, ладно, проходи. Передай этому уроду Рустаму — слово в слово — что если он еще хоть раз пошлет тебя за посылкой мы из жалости вырвем тебе язык! — и заржал. — Прикинь, Вано, сколько времени он будет ему это передавать!

— Г…гэ…де?…

— В бункере, недоумок! И какого черта ты забыл в Зоне? С твоей дикцией тебе только в зоопарке работать.

— Мууууд..!

— …дак? Это ты хочешь сказать? Ха-ха-ха! Я и так знаю что ты мудак! Мог и не тужиться!

Из приемника раздалось злое пыхтение и снова топот Макса. Снова заговорила рация.

— Леха, готовься! К тебе такое идет… Этот п***р Рустам послал заику!

— Е***! Он бы еще жену свою послал. В придачу.

— Ха-ха-ха! Вся Зона бы тогда эмигрировала!

— Он тут. Конец связи.

— Понял.